bddeb19a     

Гладилин Анатолий - Французская Советская Социалистическая Республика



АНАТОЛИЙ ГЛАДИЛИН
ФРАНЦУЗСКАЯ СОВЕТСКАЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА
РОМАН
Посвящается Aline и Elizabete
"...так называемые культурные слои Западной Европы и Америки не
способны разобраться в современном положении вещей, ни в реальном
соотношении сил; эти слои следует считать за ГЛУХОНЕМЫХ и действовать по
отношению к ним, исходя из этого положения..." Что бы им ни говорили,
"ГЛУХОНЕМЫЕ ПОВЕРЯТ". "Говорить правду - это мелкобуржуазный предрассудок.
Ложь, напротив, часто оправдывается целью".
"Капиталисты всего мира и их правительства в погоне за завоеванием
советского рынка ЗАКРОЮТ ГЛАЗА на указанную выше действительность и
превратятся таким образом в ГЛУХОНЕМЫХ СЛЕПЦОВ".
В. Ленин
- Послушайте, Верочка, неужели во всей Перми нет ни одного рулона
туалетной бумаги?
- Борис Борисыч, если бы был, разве бы я для вас не достала? Даже в
обкомовском распределителе - ни клочка! Говорят, завезут только со
следующей навигацией..
И она вышла из моего кабинета, обиженно хлопнув дверью, обитой
дерматином.
Я закурил. Нет, конечно, зря я наорал на свою верную секретаршу
Верочку. Обычно она все мне достает - и вырезку, и сосиски, и колбасу.
Недавно сыр исчез во всех магазинах, так Верочка мне приволокла два круга
голландского - у пожарников выменяла, уж не знаю на что. Нет, дело не в
Верочке. Просто у меня сдали нервы. Завожусь по всякому пустяку. В конце
концов, могу же я, как и все советские люди, подтираться "Известиями",
"Водным транспортом" или, в крайнем случае, "Пермской правдой". Извините за
такие подробности. Но, видите ли, привык за последние годы пользоваться
туалетной бумагой. Это у меня остались так называемые пережитки "проклятого
Запада". Хочется чего-то мягкого, розового, а не передовую "Правды" -
"Завершим пятилетку ударным трудом", которую Верочка аккуратно порезала
ножницами и нацепила на гвоздик в моем персональном туалете. И еще начинают
лезть в голову глупые мысли - дескать, почему страна победившего социализма
не может обеспечить своих номенклатурных работников качественной подтиркой?
Или еще глупее - на складе обкома туалетная бумага есть, да держат ее для
членов бюро, а мне, начальнику Камского речного пароходства, не дают, а
значит, не уважают. А я ведь, между прочим, еще и генерал, хоть и в
отставке, и Герой Советского Союза. И ведь знаю, что почитают меня в
обкоме, даже побаиваются, просто нет в области туалетной бумаги, вся вышла
но все равно обижаюсь, и эту свою обиду холю и лелею.
Тут запульсировал красный клавиш телефона. Я нажал кнопку первой линии
и взял трубку.
- Борис Борисыч, - раздался близкий, подчеркнуто деловой, а значит,
все еще обиженный голос Верочки, - капитан сухогруза "Леонид Брежнев" на
проводе. Соединить?
- Давай!
- Борис Борисыч, докладывает капитан Соболев, - голос Соболева
придирался сквозь бурелом телефонных помех, третьи сутки припухаем в
Казани. Не ставят к причалу. Говорят, очередь к крану на две недели. А
через две недели застынет Кама, не пробьюсь по льду. Зимовать мне, что ли,
на Волге?
- Понял тебя, Соболев, держи хвост пистолетом. К вечеру подойдешь к
причалу.
Переключив кнопку на вторую линию, я попросил Верочку соединить меня с
начальником Казанского речного грузового порта. И сразу мне как-то стало
веселее. Ругаться так ругаться, как раз под настроение.
Сидоркина, начальника Казанского грузового порта, Верочка выудила
через полчаса. И линия связи работала нормально. Но я уже дошел до белого
каления.
- Слушай, Сидоркин, - сказал я, -



Содержание раздела